― Конечно… не сомневайтесь, мы приложим все усилия!

― Надеюсь!

Макс положил телефон на стол и задумчиво посмотрел на настенные часы, висящие на противоположный стене и показывающие два часа ночи. Эх, Денис. Он же предупреждал его. Интересно, кто это все провернул. Несомненно, без грязных эльфийских ручонок из клана «Ищущие ветер» не обошлось. Хотя это совершенно не похоже на Финрода. Он, конечно, еще тот гад и беспринципная сволочь, но никогда бы не стал влезать в серьезное дело по такой мелочи. Тем более в реале. Не будет он так мараться, не его это уровень. Значит, кто‑то сделал это по личной инициативе. А учитывая, что на самого Макса ни с того ни с сего вдруг наехала налоговая инспекция, он не сомневался ― это все звенья одной цепи. И почему‑то ему казалось, что здесь скорей всего замешан Артур, который в последнее время как‑то злорадно смотрел на него при встречах. А сейчас вообще куда‑то исчез.

В общем, с утра надо ехать в больницу, потом на квартиру Дениса. Там, насколько он знал, уже побывала полиция. Все‑таки практически разбой! Но в какое‑то адекватное расследование Макс не верил.

Вздохнув, он отправился спать… День предстоял тяжелый.

**********

Сознание включилось резко, словно зажгли свет. И вот я уже лежу с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам вокруг себя. Судя по запахам, я в каком‑то медицинском учреждении. Этот специфический больничный дух всегда меня раздражал, словно напоминая о бренности жизни даже у здорового человека. На самом деле, насколько мне известно, это запах антисептика, смешанный с ароматом лекарств. Но это не меняло моих ощущений.

Осторожно открыв глаза, убедился в том, что действительно нахожусь в больнице. Просторная палата, рядом с моей кроватью мигающая лампочками аппаратура. Я посмотрел вниз. М‑да. Руки лежат поверх одеяла и забинтованы. Попробовал пошевелить … вроде получилось. Повторил такой фокус с ногами, накрытыми одеялом. Тоже вроде шевелятся и, судя по ощущениям, тоже забинтованы. Пальцами, обрубками выглядывающими из перебинтованных ладоней, дотронулся до лица. И тут бинты. Б… Да что же это такое? Как же я так попал? Самое главное ― совершенно не чувствовал боли. Попробовал подняться, и она пришла, накатив обжигающей волной. Я невольно застонал и как только откинулся на подушку, сразу стало легче.

― М‑да, а как я тут вообще оказался? – к моему ужасу, я вообще не смог ничего вспомнить.

Какая‑то непроницаемая пелена создавала барьер, который не давал мне этого сделать. Нет, я помнил, кто я, и даже помнил, что ушел с работы и сейчас играю троллем в «Волшебных Королевствах», но при попытке вспомнить самые последние события мысли начинали путаться.

Дверь открылась, в палату зашел представительный черноволосый мужчина лет пятидесяти.

― Хорошо, что вы очнулись. Значит, лечение действует, – он сел на стул рядом с кроватью и внимательно посмотрел на меня. – Меня зовут Анциферов Сергей Сергеевич, я руководитель отделения реанимации больницы № 1875, в котором вы сейчас находитесь. Как вы себя чувствуете?

― Ну как сказать, ― ответил я, обратив внимание на хриплый голос. ― В целом ничего. Только вот совершенно не помню, как здесь оказался. И я весь в бинтах? Насколько все плохо?

― Это не удивительно, что ничего не помните, – улыбнулся доктор, ― но прежде чем я вам расскажу об этом, и почему на вас сейчас бинты, скажите, что вы вообще помните? Как вас зовут?

― Денис Комаров, 25 лет. Сейчас не работаю. Краткую биографию рассказать? Адрес местожительства назвать? – я не старался скрыть ехидство, звучавшее в моем голосе.

― А вы их помните? – доктор был само спокойствие.

― Помню, ― сообщил ему.

― Это очень хорошо, ― кивнул тот. ― А что вы последнее помните? – проигнорировал он мою реакцию.

― Вышел из игры… а потом… не помню, – признался я.

― А какой день недели был, когда вы эм‑м‑м… из игры вышли?

― Понедельник…

― Неплохо, молодой человек, ― улыбнулся доктор, ― вам повезло. По крайней мере, серьезных отклонений в работе головного мозга мы пока не нашли. Это, учитывая, что вам сильно досталось…

― Досталось? – не понял я.

― На вас напали вчера, в понедельник у вас дома. Сильно избили. Поэтому вы в больнице. И поэтому на вас бинты.

― А… ― тут я вспомнил.

Искаженное злобой лицо… как его, Толяна… которому я умудрился сломать руку. Его напарника Кастета. Град сыпавшихся на меня ударов. Боль, сменившаяся блаженным забытьем. Видимо, по моему изменившемуся лицу собеседник все понял.

― Вспомнили?

Я кивнул.

― Вот и хорошо. Теперь подробнее о вашем… м‑м… нынешнем состоянии. Извините, если что, но я всегда откровенен со своими пациентами. У вас сильные ушибы. Много ушибов. Можно сказать, все тело ― одна большая гематома. Удивительно, но переломов нет. Вообще, молодой человек, вы в рубашке родились. Учитывая, в какую передрягу вы попали и с какой силой вас били, отделаться лишь ушибами… это феноменальное везение. Внутренние органы не пострадали. Правда, пока не понятно, что с почками, но, думаю, должно быть все хорошо. По крайней мере, анализы пока не выявили серьезных проблем. Все в рамках допустимых норм. Но мы еще понаблюдаем. Сейчас мы вам поставили обезболивающую блокаду. Постепенно мы ее будем снижать. Соответственно, будут неприятные ощущения, но тут придется потерпеть. В больших дозах обезболивающие могут вам навредить.

― Ничего себе блокада, ― возмутился я и рассказал о своей попытке подняться.

― Не переживайте, ― успокоил меня доктор, ― тело привыкнет. Дискомфорт, конечно, будет, но, увы. Без этого никуда. Придется потерпеть.

― А… ― я показал рукой на лицо.

― Ну, там тоже гематомы и немного пришлось подштопать под глазом. Но заживет, снимем швы, будете как новенький.

― И сколько времени мне тут находиться? И это же, как я понимаю, не бесплатно. Отдельная палата явно не входит в мой стандартный медицинский полис.

― О… ― доктор улыбнулся, ― на данный вопрос ответить пока не могу. Зависит от того, как пойдет процесс лечения. Хотя, учитывая, что ваш друг лично договорился с руководством нашей больницы, думаю, что мы будем использовать лучшие лекарства. Ориентировочно две‑три недели, и мы можем вас выписать. И, кстати, именно вашему другу вы должны быть признательны за отдельную палату.

― Ого… ― протянул я, ―подождите. А кто этот таинственный друг?

― Максим Коверов. Он кстати должен сейчас подойти. Отдыхайте пока.

С этими ободряющими словами он покинул палату, а спустя двадцать минут в ней появился Макс.

― Привет! – пристроился он на стул, на котором только что сидел доктор, и сочувственно посмотрел на меня. ― Выглядишь так себе.

― Знаю, ― не стал я спорить с ним, ― спасибо, Макс, за больницу. Дорого, наверно. Я отдам…

― Забей, ― возмущенно махнул тот рукой, ― захочешь – отдашь, когда деньги будут. Тут вопрос серьезнее. Нам надо разобраться, кто это на тебя наехал? Явно не залетные! Ты как, помнишь, что было‑то? А то доктор сказал, что у тебя провалы памяти могут быть.

― Помню, ― успокоил его, ― и даже знаю, кто их натравил.

― Да ты что! И кто? – Макс аж подался вперед.

― Ну… мне передали, чтобы я к больше к эльфийкам не лез и вообще не отсвечивал.

― Я так и знал, ― презрительно фыркнул Макс, ― ты знаешь такого перса по имени Леголас? Заместитель главы в «Ищущих ветер». Вот сдается мне, что это Роберт постарался.

― Да вроде что‑то слышал… Роберт? Подожди, встречался я с одним Робертом, когда с Аней в боулинге были. Он мне там, кстати, намекал на то, что нечего около богатых девочек хороводы водить.

― А как он выглядит? – поинтересовался Макс.

Я описал по памяти мажорика, который пристал ко мне в боулинге.

― Точно! Это он. Вот же сука! – хлопнул себя по коленке тот.

― То есть? Ты хочешь сказать, что именно он меня типа к Ане приревновал? И из‑за этого вся катавасия? Но это же смешно!